Давид Валерьевич, расскажите, пожалуйста, какие госпрограммы сейчас актуальны?

Обеспечение граждан Российской Федерации лекарственными средствами осуществляется с помощью специальных программы, которые действуют как на федеральном, так и на региональном уровне. Правда, на федеральном уровне сейчас осталась только одна программа «7 нозологий», которая существует уже 7 лет. Создавалась она в целях более полного обеспечения населения именно дорогостоящими лекарствами и, по-моему, является наиболее просчитанной и удачной при всей ее ограниченности. Сегодня по этой программе дорогостоящие инновационные препараты получают более 115 тыс. пациентов. Но в соответствии с наметившемся трендом, следует ожидать, что и эту программу стоимостью 46 млрд руб. постепенно спустят в субъекты.

В субъекты уже делегирована программа дополнительного лекарственного обеспечения (сейчас это Федеральная программа «Обеспечение необходимыми лекарственными препаратами» - ОНЛП), которую разработали еще в 2004г. в рамках монетизации льгот. Средства для нее формируются за счет перенаправления ресурсов федерального бюджета, а также за счет ресурсов региона. К этой программе впоследствии нашлось немало претензий, но она все же позволила впервые оценить потребности в лекарственном обеспечении всей страны, а также решить многие проблемы. Бюджет этой программы примерно такой же – 48 млрд руб.

Еще одна программа лекарственного обеспечения, в соответствии с которой население может получить препараты по Постановлению Правительства №890 от 1994 года «О государственной поддержке развития медицинской промышленности и улучшении обеспечения населения и учреждений здравоохранения лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения». По ней получают (или не получают...) лекарства некоторые категории населения: пациенты с определенными заболеваниями, дети до 3х лет, дети до 6 лет из многодетных семей, беременные женщины. Правда, регионы эту программу пытаются «оптимизировать», и активно не пропагандируют.

Другая ветвь – это целевые лекарственные программы в регионах. Они различны в разных территориях, в период экономического кризиса их начали активно упразднять по экономическим же соображениям. Так в 2014 году в области онкологии функционирует 20 программ, по лечению и профилактике ВИЧ–12 программ, по туберкулезу – 9 программ, по сахарному диабету – 30 региональных программ. Это меньше, чем в 2013 году.

Кроме этого есть целевые программы, направленные на лечение социально-значимых болезней – алкоголизма и наркомании, психиатрических заболеваний. Некоторые пациенты получают помощь в рамках программ поддержки материнства и детства, но эти проекты больше нацелены на профилактику заболеваний, улучшение питания в семьях, условий для отдыха, а не лекарственное обеспечение непосредственно. На региональные программы лекарственного обеспечения направляется в целом примерно 130 млрд руб.

Каковы основные тренды развития госпрограмм в ближайшие годы? Станет ли доступно больше дорогостоящих лекарств для лечения высокозатратных  нозологий?

Поскольку не исключено использование пациентами дублирующих льгот, скорее всего, программу по Постановлению Правительства №890 будут стараться отрегулировать так, чтобы всякое дублирование исключить. Думаю, что возможны и отказы в региональных льготах, если человек отказался от лекарств по программе ОНЛП. Но, честно говоря, это до первого суда. Предложения о расширении программы «7 нозологий», возможно, пойдет по иному пути: по расширению количества МНН. За 7 лет появились препараты второй линии для лечения входящих в программу недугов. Но вряд ли стоит ожидать включение в нее других тяжелых заболеваний. Сейчас больные получают лечение препаратами, которые считаются «золотым стандартом» для каждой болезни. Но, по оценкам экспертов, у значимой части пациентов (по некоторым данным, это касается 30% – 40% из них) в результате генетических мутаций возникает резистентность к ним, и даже увеличение дозы не приводит к нужному результату.

То есть огромные расходы налицо, а эффекта нет. Для решения этой проблемы во всем мире применяются препараты второй линии. Своевременный перевод больных на препараты второй линии значительно увеличивает их выживаемость, снижает риск прогрессирования болезни. Однако препараты второй и третьей линии сейчас не входят в программу «7 нозологий» и не закупаются. Так что врач не может выбрать альтернативный препарат, и заставляет больного продолжать дорогое лечение без пользы. Хотя в некоторых регионах лекарства второй линии частично закупаются. Возможно, это дополнительное бремя в скором времени официально ляжет на плечи регионов. Им предстоит проделать большую работу по оценке состояния пациентов.

Вселяет уверенность  и тот факт, что шорт-лист дополнительных молекул Минздраве РФ уже подготовлен в, нужные больным лекарства уже зарегистрированы в России. А значит, дело, как всегда, за чьей-то политической волей.

Целевые программы в части регионов могут развиваться по пути включения сооплаты. В Кировской области есть удачный опыт обеспечения всех больных сердечно-сосудистыми болезнями. Сооплата при получении препаратов по 17 МНН составляет 10% стоимости препарата. В этом году в РФ будут отобраны еще 5 территорий для апробации схожих схем обеспечения лекарствами. Я слышал, что Алтай, Калужская область хотели бы войти в этот проект. Соплатеж как рациональный инструмент для создания гибкой системы вполне вероятен.

А в целом возможны и сокращения целевых программ, ведь их принимают на 3-5 лет и, бывает, что не продолжают. Так в 2012 году закончилась федеральная целевая программа по лечению и профилактике сахарного диабета, и вот уже 1,5 года как ее не могут возобновить. Некоторые регионы пытаются реализовать ее самостоятельно.

Почему производители так стремятся поставлять лекарства именно в госпрограммы?

Доля государственных денег на фармрынке – это всего 35%. Это средства, направляемые на закупку лекарств для больниц, госпрограмм и различных ведомственных потребностей. Бóльшая же часть лекарств покупается самими пациентами, доходы которых ограничены. Потому вокруг госзакупок кипят нешуточные страсти. Практически все – пациенты, чиновники, бизнес –считают, что этот сегмент рынка есть самая важная его часть, и идут баталии за освоение государственных денег. В госсегменте обращаются важнейшие для жизни лекарства. Основная часть из них – это лекарства для лечения онкологических заболеваний, сердечно-сосудистых патологий, диабета, жизнеугрожающих инфекций, редких заболеваний и т.д. Все эти больные сконцентрированы в этом небольшом кусочке рынка. Именно поэтому госсегмент – ниша для инновационных препаратов, дорогостоящих лекарств, которые сам потребитель позволить себе не сможет.

Нет ли у вас ощущения появления рисков для пациентов и для фармбизнеса в связи с ситуацией в мире? Может ли измениться ассортимент в аптеках? Не исчезнут ли импортные препараты? Что еще может измениться в обеспечнии лекарствами?

Я не думаю, что компании-импортеры уйдут с российского рынка. Этот рынок интересный, растущий. Сырье, субстанции все страны, как западные, так и отечествнные закупают в Китае и Индии, а там к России традиционно относятся лояльно. Вакцины также производят и в РФ. Может отодвинуться разворачивание полного цикла производства на локализованных заводах – для этого нужны большие ресурсы, но поскольку под риски могут попать как раз инвестиции, процесс может затянуться.

Видимо, можно говорить об изменениях в ценообразовании на лекарства. Идет процесс стандартизации в лечении различных нозологий, и государство, скорее всего, будет переходить от привязки к расчетам по упаковкам к рассчетам по средне-суточной дозе. То же самое будет происходить при лекарственном обеспечении. Будет по льготе предлагаться самый дешевый дженерик, а если пациент хочет лечиться брендом, инновационной формой этого МНН, он будет доплачивать за дополнительные потребительские свойства самостоятельно. То есть фактически возможно введение лекарственного обеспечения по референтным ценам. Индикаторы здоровья населения при этом, а также показатели продолжительности жизни должны улучшиться.

Это увеличит затраты государства?

Критичного увеличения не будет, зато будет сокращение расходов в связи с уменьшением госпитализаций, вызовов скорой, нахождении пациента на больничном листе. Нас ждет, думаю, и санация рынка лекарств. Постепенно из госзакупок будут выводиться бездоказательные препараты. В России ведь в обороте 20 тысяч лекарств, а достаточно половины этого количества. По данным Минздрава, бездоказательных и устаревших препаратов на рынке до 40%, а на них расходуются государственные деньги. Еще возможны изменения, я полагаю, в розничном звене фармрынка, то есть в аптечном бизнесе. Я думаю, постепенно состоится переход от надбавок в рознице и оптовом бизнесе на тарифы. Тогда будет неважно, сколько стоит лекарство, и работники аптек клиентам не будут стараться продать самый дорогой препарат, а дешевые лекарства не будут вымываться с рынка.

При всех этих изменениях и трендах, что могут сделать пациенты, чтобы уменьшить или хотя бы смикшировать риски?

В кризисное время пациент – всегда слабое звено. Я думаю, что в данном случае придется действовать по пословице: спасение утопающих... По части гарантий государству придется признать свое бессилие. Потому есть смысл вести себя активно и формировать пациентские сообщества, которые будут лоббировать и подвигать государство вводить программы сооплаты, тогда государство обеспечит больного хотя бы самым дешевым дженериком. А дальше те, кто в состоянии, доплатят до брендированного или усовершенствованного препарата, те, кто не сможет, будут иметь хотя бы этот минимум. Пациентским сообществам придется активно отслеживать, как проходят государственные закупки препаратов для льготных категорий граждан. Придется лоббировать управленцев в территориях принять свои региональные программы по лекарственному обеспечению населения, поскольку основная задача регулятора – сделать лекарства более доступными и рационально используемыми.

Думаю, мы еще не раз услышим о пациентских пикетах, письмах, выступлениях на врачебных комиссиях о том, что по медицинским показаниям им положена специфичная терапия, а не та, которую массово закупили по самой дешевой цене. Сейчас проблема лекарственного обеспечения в России – нерациональное использование государственных средств, несмотря на скромные ресурсы, закачиваемые в систему. 

Источник: Ирина Власова, ria-ami.ru